А. Монастырский
Об акции «Инсталляция Ауэрбах (ТВЗ-2)»
Наиболее непонятным и привлекательным в этой акции и даже основным ее результатом для меня стало возникновение из леса гигантского древесного куста с шестью основными стволами – как раз по числу фотофигурок членов КД. Я раньше там его не замечал, хотя это совсем рядом с деревом, на котором мы вешали павлиньи рамки. Причем два или три ствола с восточной стороны куста пронизаны толстой ржавой проволокой – как она там оказалась, явно давно, в местах входов и выходов проволоки из дерева образовались древесные наплывы. Надо бы узнать вид дерева и хорошо бы его возраст. Возможно, такое повышенное внимание к этому мега-кусту из-за того у меня, что этим летом я увлекся разного рода определителями растений и деревьев, правда, это увлечение так и осталось на уровне самих определителей, текстов и картинок – определить деревья по ним оказалось делом очень трудным почему-то, и мир текстов о деревьях и сами реальные деревья оказались для меня двумя самостоятельными мирами, плохо сводимыми друг с другом. И вот выплывание из чащи леса этого шестиствольного, темного пучка, куста, натыкание на пронзающую стволы ржавую проволоку, обламывание сухих веток и залезание в центр этого лесного сооружения Паниткова стало для меня центральным событием акции.
Как-то этот древесный куст связан с крошечной фотографией фонтана Золотой колос на «главном» павлиньем дереве, мы повесили его лицевой стороной по направлению к кусту. Колос – это образ собранности, сжатости, закрытости – куст же это примерно тот же колос, только раскрытый, и если смотреть на все это дело по оси «колос-куст», то возникает динамика раскрытия по вертикали, вверх, куда устремлены стволы куста. В то время как рамы Ауэрбах (куски одной рамы) расположены по горизонтали от павлиньего дерева на северо-запад на других деревьях. Так что в общей инсталляции присутствуют как бы две динамичные перспективы, два раскрытия пространства от «Колоса» – по вертикали на запад вверх и по горизонтали на северо-запад вдаль.
С точки зрения поэзиса стихий в этом кусте мы имеем, учитывая проволоку, «железо-дерево» (85) и отсылку к акции «Бочка» 85 года, акционная часть которой примерно там и происходила.
Фотография колоса для этой акции возникла относительно случайно. Перебирая фотографии, я наткнулся на нее и, видимо, подсознательно как-то учел недавний рассказ Ауэрбах о том, что она летом иногда приезжает на ВДНХ и с бутылкой вина идет кататься на лодке вокруг фонтана «Золотой колос».
В своем рассказе об акции Саша опустила эпизод, в котором, приехав на место второй раз посмотреть, что мы там сделали, она проваливается по колено в болото и с такой черной ногой возвращается на метро домой. Тут я сразу вспомнил, что ведь первая павлинья рамка 2008 года была обмотана черным полотенцем: прежде, чем обмотать рамку, полотенце окунули в черный ил болотца там рядом с деревом. Так что сначала на «павлиньем» дереве была черная ОБМОТКА, а во второй акции – красная НАМОТКА (Декорация -2010). То есть болотце, в которое провалилась Ауэрбах, играет свою роль в этих акциях с «павлиньем» деревом. Видно, тот странный эпизод в акции с черной ОБМОТКОЙ, в котором Лейдерман просто держит перед фотоаппаратом вторую павлинью рамку еще не запланированной тогда акции с красной НАМОТКОЙ, а в ней вместо изображения помещен черный круг, и указывал на это болотце как на элемент акции:
Заднюю часть именно от этой рамки нашли Саша и Герман там в лесу, когда делали инсталляцию и оставили ее нам там же в лесу. Панитков взял себе круглую часть, которой прижималось стекло рамки, а я – павлинью лапку-держатель.
В шизоанализе КУСТ и БОЛОТО, на которых я сделал акцент в своей интерпретации, легко превращаются в КБ – коллективное бессознательное, которое маркирует и колос (в моем эссе «ВДНХ – столица мира»). Структурированное инсталляцией Ауэрбах и добавлением КД к ней, этот участок коллективного бессознательного превращается в коллективное сознательное, как бы «сознаётся» в каком-то из своих бесконечных и тёмных заблуждений, раскрывается и выходит на свет.
6.10.2010.