ТОТАРТ: Наталья Абалакова и Анатолий Жигалов

МЕСТО ХУДОЖНИКА

Видеопеформанс/инсталляция

1996 март

Место: “Галерея 21”, Санкт-Петербург

Материал: видеопроектор, два монитора (на одном надпись “МЕСТО ХУДОЖНИКА”; на втором цифровое изображение художника с “маской” на глазах), 100 листовок с надписью “I AM RESPONSIBLE FOR THE WAR” (открытка с этим текстом прислана мейлартистом из Малайзии). Художник с завязанными глазами (Н. А.) сидит напротив монитора с собственным цифровым изображением; на стену проецируются падающие листовки; работа заканчивается, когда на стене и одном из мониторов появляется сцена взрыва Белого дома в Грозном.

***

В ловушку зеркала я однажды попалась
зеркала избегла, но оказалась в другой
я вижу и передаю образы при помощи цифр,
минуя чувства. Это помогает мне
увидеть неисследимое...

Данная выставка предполагается как новая фаза Проекта Исследования Существа Искусства применительно к Жизни и Искусству. Наряду с программными разрывами полагается определенная доля непрерывности традиции и диалоги-парадоксы. В целом тотальность ТОТАРТ’а имеет метаполитический, эстетический и проектный прицел. Создание тотальной реальности в конкретных условиях наличной действительности и на материале этой действительности в рамках выставочного Проекта МЕСТО ХУДОЖНИКА
Данное событие никогда бы не состоялось, не получи мы по почте листовку “I AM RESPONSIBLE FOR THE WAR” из Малайзии, на которой отсутствовало имя художника, а операторы НТВ не засняли бы взрыв Белого Дома в Грозном; если бы Джон Тонкин, видеоартист из Австралии, не снял свой 2-х минутный фильм; а наши друзья - В. Кошкин, В. Полищук, С. Колмогоров, Г. Алейников и А.Д. не подготовили видео-материалы для перформанса. Лично я выступаю здесь как анонимный представитель некоего коллектива. Это искусство преодоления искусства., очищения коллективной памяти, разрушение фрагментарной истории, переживание физической реальности пространства и времени.

Н. Абалакова

Место художника

...у меня была возможность “создать мир там, где ничего не существовало, и если бы я его не создала, мир превратился бы в небытие”.
В галерее не работало отопление и холод был почти такой же как на улице. Я надела на себя все, что нашлось, завязала глаза черной шелковой повязкой и села на низкую подушку от дивана напротив телеэкрана. Бусов включил всю аппаратуру. Я услышала запись фонограммы перформанса. Все, что соприкасалось с моим телом, руками, казалось, обладало свойствами метеоритного железа, прилетевшего на землю из самого космоса. Сразу же соскользнув назад с обитой каким-то гладким материалом подушки, я сильно отклонилась назад, и чтобы сохранить равновесие, вынуждена была нагнуться вперед и застыть в крайне неудобной позе, почти лишившись возможности нормально дышать. Слишком плотно надетая повязка давила на глаза и слезы полились как из шланга, я начала задыхаться и постепенно окоченевать. При подобных обстоятельствах довольно трудно чувствовать себя “организованным профессиональным существом”, однако еще оставалось “занять голову бесперебойной мыслью и отвлечь тоску от сердца”. Теперь я уже не сомневалась, что ХОЛОД ЕСТЬ ГРАНИЦА ДОБРА И ЗЛА .
Потом я почувствовала вибрации пола - это начали собираться зрители. В какой-то момент мне показалось, что я не дышу вообще, ощущение холода исчезло, в голове не было ни единой мысли, а в сердце никакой тоски. Я почувствовала шаги совсем рядом и поняла, что это пришел Ковальский и поставил рядом штатив видеокамеры. Через какое-то время звук фонограммы закончился - это означало, что я должна снять повязку с глаз, подняться и отойти к зрителям. Как я выбиралась из своего потерявшего чувствительность тела и преодолевала притяжение метеоритной подушки, видел только объектив видеокамеры, но в этом месте на записи - черный кадр. Я подошла к зрителям и вместе с ними смотрела на окончание видеозаписи - взрыв Белого дома в Грозном.
Сейчас, когда я вспоминаю об этом, меня, может быть, более всего занимает нелогичность судьбы этого произведения, где “ничто” обусловлено “ничем” и выпадение одного звена вовсе не означает разрушение целого. Развитие “драмы” вовсе не всегда обращается в демонстрацию художественного метода.
Однако “Место художника” может оказаться крайне неудобным.
Искусство, разумеется, на таком холоде немыслимо, но если потерпеть немного...