TRANSLATION IN ENGLISH
Геничи Икума
Внешний наблюдатель в стране непонимания
Наверное, из всех тех, кто, когда либо участвовал в акции КД, только я приехал из такой далекой страны как Япония. Первоначально не думал, что могу участвовать в акции и даже не знал, что она состоится, пока я был в Москве. Я узнал об этом, когда Ромашко спросил меня, буду ли участвовать в ней (в то время мы с ним назначали день встречи для подготовки к стажировке в МГУ). Сразу написал Монастырскому сообщение, и он разрешил мне посмотреть их акцию своими глазами. Было решено, что я буду участвовать в акции как «внешний наблюдатель» с Ариной и Виктором. Отдельно от главных участников, мы с ними встретились на станции метро Савеловская и поехали вместе в Лобню. Я ничего не говорил им о своей внешности, потому что думал, что там, на платформе, я буду единственным азиатом. Но там появился еще один человек азиатской внешности, поэтому я немножко забеспокоился, думая о том, узнают они меня или нет. Но они узнали меня без проблем.
Когда я был в Москве, там было очень дождливо и холодно. Только в тот день было не так уж холодно и прояснилось по мере того, как мы приблизились к Лобне. Однако, счастье не продолжалось долго. Таксист по ошибке провез нас на другое Киевогорское поле, которое находится в противоположной стороне от вокзала (действительно ли оно существует?). Итак, нам нужно вернуться к вокзалу и еще раз поехать на такси в сторону правильного Киевогорского поля. Чувствовал, что как будто попал в ловушку. Второй таксист также не знал местонахождения поля. Поэтому Арина показал ему спутниковые карты Google и мы искали вход в поле. Интересно, что карты, которые часто используются в акциях КД, начали функционировать в качестве указателя. Водителю подумалось, будто мы едем в дом друзей, в гости, и спросил нас об этом. Но мы ответили, что просто увидим друзей в поле. Как-то всегда казалось, что для обычных людей акция является странным действием.
Наконец-то доехали до тропинки между домами, которая ведет ко входу на поле, хотя я не был уверен, что это правильная дорога. По пути на поле время перешло уже за 2 часа (время встречи), поэтому Арина позвонила Макаревичу. Выяснилось, что никого еще нет на поле. Мы перестали торопиться и вскоре пришли к зеленому болоту с ряской, где планировалась встреча. Временами, когда солнце хорошо светило, цвет болота был очень красив. Там мы ждали художников больше часа. Виктор сказал, что это эстетика ожидания. Точно так. Беспокоился о возможности, что они не появятся и мы останемся здесь до вечера. Бесконечно ходил вокруг болота. От скуки я сосредоточился на том, как медленно и систематически ходить. Неоднократно мы воображали, что фигуры участников, может быть, появятся с обратной стороны болота. Через дорогу, которая ведет не к болоту, иногда была видна неясная фигура. Естественно, это был местный человек, но в то время я не был уверен в этом. Еще мне был слышен стучащий звук со стороны поля. Раздается этот звук где-то в доме? Или уже началась акция? Непонятно.
Однако, они пришли через ту же тропинку, что и мы. Пожал руку Монастырскому и он сфотографировал меня смартфоном. Пройдя мимо болота, мы дошли до ее боковой стороны. Там акция с Кейджем началась после того, как я поздоровался с Ромашко. Тогда заметил, что мы находимся в их компании, несмотря на то, что должны исполнять роль «внешнего наблюдателя». В конечном счете, мы никогда не были в этой позиции до конца акции, хотя, наверное, можно назвать меня так, потому что я был «пришельцем издали», кто наблюдал то, как поступают участники акции.
Во время акции с Кейджем я удивился тому, как часто и быстро все присутствующие фотографировали. Да, в настоящее время люди много раз фотографируют в разных случаях. Но метод фотографирования (и видеосъемки) участников снова поразил меня. Они фотографируют, как бы трогают удочку аппаратными руками. Съемка продолжалась и в момент передвижения на следующее место действия. Что касается второго действия, то, честно говоря, в то время мне было непонятно, что означает разный вариант молотков. Поэтому для меня действие перед глазами выглядело, словно загадочный ритуал или ритмическая игра, лишенная смысла. Я понял смысл действия только тогда, когда прочитал описательный текст на сайте Летова. Однако, ритмический жест сопровождался достаточно хорошим эстетическим эффектом. Этот эффект породили совпадение и несовпадение между инструкцией Монастырского и ударами Ромашко и Паниткова (например, момент, когда Паниткову стало не ясно, каким молотком ударить), и между громкими ударами молотками и почти беззвучным жестом руки Монастырского. Короче говоря, там существовал эстетический контраст, в том числе и странности, в котором Ромашко, с кем мы будем беседовать с моим научным руководителем на следующий день, занимался ударами с загадочными деревянным и резиновым молотками. После чего все мы вместе сфотографировались в зарослях и ушли с поля.
Там по дороге Монастырский оставлял книги одну за другой. Если честно, я не понял, какие книги он использовал как материал акции. Я даже принял эти книги за тома «Поездки за город», когда Марина спросила меня, сколько томов в этом собрании сочинений. После трех акций, на остановке, Монастырский роздал фактографию. Участники подписали свое имя на странице записной книжки (т.е. главной фактографии). И здесь скрывалась ловушка непонимания: нам предложили подписать имя на странице, соответствующей букве инициала (Если Марина, то на странице М), а я выбрал неправильную страницу и записал имя даже иероглифом, что, должно быть, добавил некую инаковость к фактографии.
Возможно, что позиция «внешнего наблюдателя», не осуществленная в качестве роли, все же воплотилась во мне, сопровождая инаковость. Иными словами – это «внутренний внешний наблюдатель». Рассказчик с такой позиции, в какой сомневалась бы традиционная антропология, не заслуживает доверия, потому что включает в себя много ошибок. Тем не менее, наверное, у акции КД нет правильной интерпретации, и она всегда открыта для свободного восприятия, в том числе и непонимания. Надеюсь, что моя позиция функционировала как «ненадежный рассказчик» и стала частью эстетики непонимания КД.
Когда я вернулся в Японию и стирал джинсы (не было стиральной машины в отеле в Москве), появился кусок маленьких листьев. Возможно, что эти «Киевогорские» листья принесли эстетику непонимания даже в Японию. Через месяц после акции состоялась конференция русистов в нашем университете (университет Хоккайдо), где мы с другими исследователями выступали с докладами о Московском концептуализме. Там существовали два непонимания. Первое из них – мое: почему-то я принял Герберта Уэллса, чьи книги были использованы в акции, за Орсона Уэллса, рассказывая о своем участии в ней (кстати, хорошо известно, что Орсон Уэллс однажды занимался той радиопостановкой романа «Война миров» Герберта Уэллса, которая шокировала слушателей). Второе – непонимание аудитории: мы использовали простой звонок для велосипеда для того, чтобы дать знать выступающему докладчику о том, что уже мало времени, подражая использованию звонка в акциях КД. Однако, мы ничего не сказали об этом, поэтому слушатели, вероятно, не заметили этой внутренней связи между докладами и акциями. Но все ровно наша группа немножко смешала научные доклады с элементом акции КД. Таким образом, непонимание продолжается и будет продолжаться и в дальнейшем, а я хотел бы принимать его положительно как фактографию акции.