ТОТАРТ: Наталья Абалакова и Анатолий Жигалов

ЁРШ УНИВЕРСАЛЬНЫЙ,

для дефлорации «Черного квадрата»

Казимира Малевича,

мытья «Фонтана» и

стирания пыли с «Большого стекла»

Марселя Дюшана,

и выметания хлама из Музея современного искусства.

 

Может использоваться в качестве флюгера для определения, куда ветер дует и выбора правильной художественной стратегии, а также для надирания задницы неугодной критике.

 

Изготовлен: октябрь 1999

Годен до конца Современного искусства

Производство ТОТАРТ

 

Проект «Живые и мертвые». Галерея «Escape»

Материал: Ёрш обыкновенный, подставка, табло с текстом, вешалка

Хороший художник — (не только) мертвый художник.

Мертвое, очевидно, неотделимо от образа мертвого. Образ же этот неотделим от мысли о нашей к этому образу любви, ее ночном фоне, звездном небе, неописуемом небесном теле, Черной дыре, космической вечно женственной массе, пожирающей свои собственные края. Эта Ewig-Webliche, “Невеста, обнажающая себя перед Холостяками”, космическое молоко и мед Дюшановского “Фонтана”, звездное вещество “Черного квадрата” Малевича — галерее этих придуманных художниками и обреченных на вечное заточение в музейном вместилище снов нет конца... как нет конца нашей к ним любви в ее самом бескорыстном аспекте как “потраченное даром время”, проявляющееся общественно и культурно при созерцании пребывающих за Большими (и не очень) Стеклами священных млекопитающих; нашей любви к ним, проявляющейся в форме такого ничем не оправданного полного безрассудства, лишенной какой бы то ни было мало—мальской выгоды. Мы подчас то становились толпой фанатиков, почувствовавших себя первооткрывателями тайного смысла этого утомительного Колеса Жизни, то отступали с каким—то не вполне ясным чувством, что нас все—таки надули, обманули, провели, облажали, обнажили какие—то Холостяки, тайные силы, ненавистники веселья и жизни, напудренный складской пылью Казимир, неумолимый, суровый, непреклонный; раздражительно надзирающий за всем происходящим из диванно—клеточно—бюрократического подполья Марсель; и все они смотрят на нас с суровой миной инквизиторов имени истории современного искусства. Почему мы здесь? В чем заключается наше непосредственное действие? В принципе этот вопрос может задать себе каждый. Так А.Жигалов (уже превративший однажды Черный квадрат — эту священную Ewig-Weibliche, сущность любого склада, подвала, бункера, хранилища и вместилища — в фиговый листок на худосочных чреслах российского “вольного” искусства и омывший его — Квадрат этот самый — в Фонтане Дюшана, узаконив тем самым запоздалый брак русского и западного авангарда) продолжает и дальше следовать, действовать, в том же направлении и исследует возможности актуального диалога (хотя, вероятно, обреченного на явный провал) с Душой этого вместилища—хранилища и любого Modern Art Museum...