Принцип составления томов документации безжалостен. Это не книга, которая пишется по плану и в которую можно что-то включить, а что-то - нет, потому что она и не пишется в традиционном смысле слова: она как след, оставляемый человеком при ходьбе, хочет он того или нет. Тянется за ним, и по нему можно всегда определить, где он запнулся, или что он при ходьбе слегка волочит одну ногу. По седьмому тому хорошо видно, как Коллективные действия приостановили свое движение на довольно солидное время, словно обозначив этим пробелом слом контекста, отделяющий уже ставший "классическим" период от нового, постсоветского.
Можно было бы посчитать немалым упрямством, что, выдержав сверхдлинную паузу, КД все же вернулись к привычному ходу вещей, словно показывая, что им совершенно безразлично, что происходит вокруг. Дело, правда, конечно же не в упрямстве или безразличии. И пауза понадобилась не для драматургии - КД никогда не стремились к театральным эффектам. Просто искусство сейчас, как никогда ранее, живет контекстом, и когда контекст начинает расползаться, то необходимо время, чтобы сориентироваться, дождаться затвердевания нового контекста или же привыкнуть действовать в постоянно ползущем, зыбучем контексте. Именно для этого понадобилось время, своего рода "пустое действие", невидимое зрителю, но на деле совсем не пустое по своей сути (просто же заполнять этот пробел чем угодно или имитировать действие, конечно же, не хотелось).
Привычность продолжения работы КД в новой ситуации все же не так простодушна, как может показаться на первый взгляд. При сохранении многих старых приемов, продолжении общей спокойной тональности, в новых акциях можно заметить и появление новых черт.
В акциях КД, осуществленных начиная с 1995 года, вдруг обнаруживается новое измерение. Оно очевидно даже визуально: в событиях, организованных группой, появляется движение по вертикали (подъем на сооружение, прощупывание высоты или глубины). До того действие было словно распластано по плоскости Киевогорского поля, а если и выходило за пределы плоскости, то скорее в пространстве идеальном, речевом (как в серии звуковых акций 80-х). Здесь же движение вверх - или спуск сверху вниз - решительно меняет перспективу и организаторов, и зрителей. Горизонт явно раздвигается, как при взгляде с прожекторной вышки, с которой парадоксальным образом оказывается не видна именно ближайшая к ней такая же вышка, зато можно спокойно обозревать далекие московские пространства, правда, слегка дрожащие и размытые в поле зрения бинокля.
Многомерность новой эстетики оказывается, однако, не просто физическим или оптическим феноменом. Зарывание "библиотеки" - не просто движение вниз, исчезновение предмета из поля зрения - это и выход в иное измерение, в котором культурное время неоднородно и зависимо от некоторых факторов, словно в теории относительности, где время физическое так же неоднородно и так же зависимо от ряда заданных условий.
Накопленная ("критическая") масса собственного контекста позволяет, к тому же, использовать этот контекст предыдущих акций КД как еще одно измерение - отсылка к "классическим" работам открывает возможность позиции "классицизма", но не герметического, потому что и без знания старого контекста "Шведагон" обладает определенным смыслом (как, впрочем, и знание всех старых контекстов еще не открывает всех актуальных смысловых измерений "Шведагона").
Классический гадательный прием перебора, случайного расположения знаков создает загадочную надпись "Рассказов участников", которая, однако, тут же исчезает, стирается, чтобы раскрыть изначальный текст, который все же при этом никак нельзя считать итоговым или окончательным, потому что рассказы участников все же с этого только и начинаются, хотя их уже никто не фиксирует. Даже стандартный фактографический текст (по своему заданию - сама предметная ясность) обнаруживает относительность и неопределенность, когда висящий над рекой магнитофон воспроизводит описание происходящего действия, словно оно уже состоялось, но воспроизводит его при этом не совсем так, как оно идет на самом деле, поэтому зритель должен сам определить, как же соотносится текст и реальность, вернее - какая реальность для него важнее и существеннее. Вообще в этих акциях река, водный поток становится важным образующим элементом, словно дополняя набор стихий, с которыми имеет дело эстетика КД.
Спрятанный фонарик незаметно посылает свои лучи далеко вверх, где их никто не сможет увидеть. Рыбы, несущие на себе изображения аватары, неожиданно напоминающие присосавшихся к ним маленьких панцирных существ, плывут высоко над рекой, да еще и поперек течения. Скрытые под землей часы продолжают отстукивать время далекой, не желающей подчиняться признанному ходу всемирной истории страны. Акции последних лет - акции трансцендирования, перешагивания границ различных измерений, пространственных структур, культурных регионов.
ноябрь 1999