Когда Андрей предложил мне бить удочкой по воде, я, естественно, задумался: в каком отношении это мероприятие окажется с моей старой, тридцатилетней давности акцией «Семь ударов по воде?». Не будет ли оно, чего очень не хотелось, ее римейком?
Кстати, самому мне в голову не пришло бы сейчас делать что-то подобное. Но, услышав предложение Андрея, я не сомневался ни секунды. Просто что-то совпало, я почувствовал, что мне хочется это сделать.
Но поводу «Семи ударов» и хлестания удочкой по Яузе – нет, для меня это ни в коем случае не оказалось римейком. Разумеется, потому, что за разделяющие эти два события годы изменилось столько, что я и не смог бы что-то повторить. Есть и конкретные, но основополагающие различия.
Во-первых, море – это не грязная и узкая Яуза. А весенний отдых в Крыму в 70-е годы это отнюдь не выморочная «черта цивилизации» на задворках Москвы в 2007-м. И, естественно, семь раз ударить по морю корявой палкой, найденной на берегу, в принципе отличается от битья по мутной и вонючей воде китайской шестиметровой удочкой из стеклопластика, купленной по Интернету. Да и названия – «Семь ударов по воде» и «Сечение Яузы (333 хлыста)» -- очевидно указывают, насколько несхожи эти две вещи.
Далее. «Семь ударов» снимались Гогой Кизевальтером на фото, на черно-белую пленку, и я просил его ловить моменты, когда палка касалась поверхности воды. Здесь – цветное видео, и про разницу рассуждать излишне.
Как и про психофизическую разницу между семью ударами и тремястами тридцатью тремя. Вообще-то сперва я хотел бить тысячу раз, но, потренировавшись, понял, что это ни к чему. Наверно, я бы смог это сделать, но оказался бы полностью измученным, да и длилась бы акция слишком долго. Поэтому решил уменьшить усилия и длительность втрое.
А главное различие такое. Тогда, в 77(?***правда, не помню), придумав семь раз ударить по воде, я к этому относился в высшей степени серьезно. Для меня это было важным шагом в области искусства, я пытался сделать что-то не менее радикальное, чем минималистические перформансы нью-йоркских концептуалистов 70-х, о которых знал из спорадически попадавших в Москву западных журналов. Пожалуй, по тем временам «Семь ударов» были у нас вполне новаторской работой. И мало кто это тогда мог воспринять как искусство.
Новаторство меня давно не интересует, как и большинство вещей, происходящих в современном искусстве. По множеству причин «Сечение Яузы», несомненно, является произведением искусства, возможно, очень неплохим. Но как раз об искусстве, обдумывая эту затею и хлеща по воде, я думал меньше всего. Для меня это было более или менее приятным занятием, способным доставить удовольствие друзьям. Мне было комфортно выступить в роли развлекателя, почти шута, я потому и решил нарядиться в красное – я, мол, палач. Хотя, конечно, важен был и сценографический момент: красное на фоне густой зелени.
Кто и что увидел, я не знаю, и это интересно. Может быть, другим участникам и зрителям этой акции будет интересно узнать мои впечатления.
Место, куда меня привел Андрей, оказалось замечательным, хотя отличалось от того, что я себе почему-то представлял. Прежде всего, площадка на берегу, где мне было надо стоять, - маленькая и сверху закрытая ветками. Я собирался удочкой махать, занося ее за спину, но это оказалось невозможно. Пришлось хлестать по воде с меньшим махом, и я сперва боялся, что выглядеть это будет вяло, - однако вроде бы вышло достаточно энергично.
И забавно, что место мне тут же напомнило наше с Колей Панитковым и Андреем плавание в надувных лодках по Мещере в 80-м. Ясно, река Пра и Яуза – разные, тем не менее здесь тоже над водой нависали деревья, и вообще, я удочку в последний раз держал в руках во время наших с Колей рыбалок на Мещере.
Ну и начал хлестать по мутной, дурно пахнущей воде. Пока я этим занимался, не замечал практически ничего, что происходило вокруг. И потому, что мне надо было считать и не сбиться, и потому, что погрузился в занятие. Меня захватило зрелище брызг и тонкий красный кончик удочки, описывавший дуги и то погружавшийся в воду, то взлетавший вверх. А когда я заносил удочку вверх, он со щелчком бился о ветку, и этот звук приятно контрастировал со звуком удара по воде. При этом для разнообразия время от времени я размахивался слабее, и щелчка не было.
Мне казалось, что все прошло очень быстро. Я никогда не носил часы и обычно достаточно точно чувствую время, мне казалось, что я махал удочкой максимум шесть минут. Оказалось – почти вдвое больше, одиннадцать. И это несовпадение реального и субъективного времени для меня важно.
Последние двадцать три удара я отсчитывал вслух: Андрей настоятельно попросил так делать минимум за десять ударов до конца, а я не стал вдаваться зачем. Когда положил удочку на землю – увидел, что по воде плывут две коробочки, одна красная, другая золотая. Коля и Вадим их с трудом выловили при помощи удочки, красную коробочку Андрей вручил мне. Она была пустая, только на внутренней стороне крышки надпись золотом «20.07.2007», а на донышке – цифры 110, обрамленные кружочком («Сечение Яузы» это 110-я акция «Коллективных действий»). Вторую коробочку он мне предложил открыть и либо взять себе, либо подарить Вадиму. В ней оказалась деревянная катушка и кусочек не то желтого пластыря, не то ткани, с дырочками. Я сперва не понял, что это такое, но догадался: это про акцию «КД» с желтым дырявым чемоданом. Я с радостью отдал золотую коробочку Вадику. Во-первых, он коллекционер, а во-вторых, эта коробочка мне вдруг напомнила изданную им «Золотую книгу московского концептуализма», которую я как-то обозвал «ракой с тряпочками и куриными костями».
Но с красной коробочкой и с золотой надписью очень странно. Дело в том, что недавно в Салониках я клеил на городские стены свои красные рисунки с золотой надписью «Деv yпархеi» («Этого нет»), одетый в красное. О том, что я появлюсь в красных рубашке и штанах Андрей знать мог вряд ли. Я не знал, что у удочки красный кончик, а тем более не мог предполагать, что по рыжей воде поплывет красная коробочка.
Так что на самом деле совпало, троично – даже в смысле цифр «333».
Ну а еще было много приятного. Возле Яузы я увидел чудесного желто-красно-черного щегла, крошечных птичек наподобие синиц, с золотыми грудками, и заболоченную поляну, заросшую лесом роскошных хвощей.
1 – Без Андрея не сделал бы, но и совпало.
2 – Не римейк. Не фото, не черно-белое, не море. Главное – тогда думал об искусстве, сейчас – ради друзей.
3 – Похоже не Мещеру. Дерево. Коля Панитков - удочка. Грязная вода.
4 – Клоун-палач в красном. Брызги. Ажиотаж сечения и тайминг (думал, что 6-7 минут, а 11). Щеглы, мелкие синицы, хвощи.