TRANSLATION IN ENGLISH
А. Монастырский
Об акции «К-2»
Последние годы акции КД выстраиваются как бы сами по себе, автоматически, и хоть выстраиваются они через меня, я сам наблюдаю за ними со стороны как, например, за орнаментами какого-то естественного происхождения. Чаще всего мне не нравится результат, за исключением отдельных поворотов, изгибов, каких-то неожиданностей.
В К-2 мне понравился последний эпизод сюжета: ссылка с названия акции на интернетовские страницы о горе К-2 (причем на разные материалы с русской, английской и немецкой страниц на сайте Летова).
На днях ко мне пришла группа телевизионщиков с канала Культура под предводительством Даши Ли, и она мне сказала, что название нашей последней акции – такое же, как название самой сложной для восхождения горы – К-2. Я об этой горе ничего не знал, но решил дать ссылку с названия нашей акции на материалы про эту гору (подобного рода ссылку я давал и в материалах 113 акции – на элемент унунтрий).
После чего сама акция К-2 лично для меня приобрела завершенность и цельность, возникла нужная вертикаль, на которой строятся все акции 11 тома (во всех трех акциях присутствовал момент «залезание на деревья», движение вверх; вообще в акциях КД для меня самыми ценными, экзистенциальными являются два «физических созерцания» - это «хождение по снегу» и «залезание на деревья»; в материалах о горе К-2 как раз соединены эти два созерцания - хождение альпинистов по снегу и при этом их движение вверх).
Таким образом, акция К-2 складывается из трех эпизодов – выставка Германа Титова «Синхронизации» (акционность здесь состоит в том, что мы поместили в экспозицию документальную фотографию с акции «К» - стеллу на могиле С. Подъячева), второй эпизод – посещение донского колумбария и «подношение Крученых» у колумбарной ячейки с его прахом, и третий эпизод – размещение ссылки на сайте Летова с названия акции на материалы о горе К-2.
Надо сказать, что первый эпизод возник в результате сильнейшей критики, которой я подвергся со стороны Лейдермана и Малышкина по поводу выставки «Синхронизации». И сама акция возникла в результате противодействия этой критике – мне надо было эстетически обосновать мое желание устроить эту выставку (Титов со своей стороны не высказывал никаких пожеланий такой выставки, инициатива исходила исключительно от меня).
Первоначально «портреты писателей» были сделаны автором на картонках, небольшого размера и «просто так», чисто по творческому импульсу. В этих портретах я увидел не произведения искусства, а энергетику начала восьмидесятых годов нашего круга МКШ, идеологические знаки, маркирующие то, что есть на самом деле в идеологическом поле «здесь и теперь». Потом Герман сформулировал то, что он имел ввиду: его поколение (сорокалетних, ныне активно действующих в общественной жизни людей) сформировалось в обезличенном поле вот тех самых «советских писателей», которое теперь просто заместилось масс-медиальным, таким же обезличенным гламуром, в основе которого и остается то самое первоначально заданное коммунальное поле советской идеологии. То есть идет продолжение все того же «текста», ничего не изменилось.
Я предложил выставить вместе с портретами и черно-белые фотографии, снятые автором в Вологде не зависимо от серии «портретов», чтобы «знаковость» секвенции с портретами погрузить в «полевой» люфт открытых пространств. Таким образом возникла своего рода «документационно-акционная» среда в этой экспозиции: чисто идеологическая знаковая опосредованность соединились с документацией «непосредственного».
Уже приняв идею выставки, Титов изготовил окончательный вариант портретов по кладбищенской технологии. И одновременно под продолжающимся давлением критики у меня высветился тот самый утраченный овальный кладбищенский портрет на стелле Подъячева с акции «К», точнее – пустое место на стелле из-под этого украденного когда-то портрета. Я предложил Титову поместить в его экспозицию эту фотографию со стеллой и одновременно считать, полагать выставку и очередной акцией КД с названием «К-2».
Затем мы обсуждали все это с Панитковым и он обратил внимание на полное сходство не только «овальности» места портрета на стелле и в «портретах писателей», но и розовых цветов вокруг портретов Титова и стеллы Подъячева. Он предложил назвать выставку «Синхронизации», и я написал небольшую статью для нее.
В акции «К» было очень важным раздвижение демонстрационного поля акции от места ее проведения на 30 километров к северо-северо-западу до деревни Подъячево. Через «веху», маркирующую край акции «К» - фото со стеллой Подъячева на выставке «Синхронизации», – на акции «К-2» происходит дальнейшее раздвижение демонстрационного поля – на 370 километров в направлении на северо-северо-восток, до Вологды; демонстрационные пространства этого продвижения маркируются черно-белыми фотографиями Г. Титова.
В результате критики и вообще сложного тематизма выставки экспозиционное знаковое поле, возникшее вокруг нее (порожденное ей) отчетливо сложилось в «особо тягостное смысловое пространство», где у Германа произошла история с отравлением грибами и рассказ его об этом как экзистенциальный эпизод акции я поместил на свой канал на youtube, который я открыл под именем podjachev до всей этой истории с К-2 (этот ютьюбовский канал «Подъячев», думаю, возник у меня как проект на том поле концептуалистской деятельности, где мы с Захаровым и Лейдерманом занимались сначала проектом «Капитон», а после – незавершенным «Корбюзье»; экспозиционное поле youtub’a по многим его свойствам и параметрам меня сейчас больше устраивает и вдохновляет, чем книжные или вообще полиграфические пространства, я ощущаю его значительно более родственным, как это не парадоксально звучит, вот тому пространству ТВЗ, которое активировалось на акции «Трактор-пиздец» - открытому, но в то же время «лесному» пространству, с гораздо более высокой степенью контактности и событийности, чем это свойственно полиграфическим полям).
Одним словом, вокруг этой выставки сложилось такое «адское» поле, толкнувшее нас к следующему эпизоду акции: «Подношение Крученых» в Донском колумбарии.
Фигура Крученых возникла сразу по нескольким обстоятельствам. Во-первых, это чрезвычайно значимый поэт для русской литературы на букву «К» (акция «К» строилась на именах, начинающихся на букву «К»- Кант, Кейдж, Кабаков), во-вторых, Крученых жил и умер в одном из вхутемасовских домов, рядом с мастерской Кабакова, и это район, где происходила выставка в Кисельном переулке у Куприной (сплошные «к»!).
В-третьих, Титов накануне всего этого дела приобрел у Сокова в Нью-Йорке портрет Крученых с надписью «дыр бул щил». Но тут наиболее важным с точки зрения экспозиционого знакового поля, скорее всего, является факт проживания Крученых недалеко от места выставки. Кстати, дом, где жил Д. Бедный, чей портрет использован на «Синхронизациях», расположен совсем близко, в нескольких десятках метров от галереи Е.К.АртБюро.
Сам же эпизод «Подношения Крученых» сложился у меня в переходе под проспектом Мира, рядом с метро, где я увидел в лавке фигурку странной копилки в виде собаки-клоуна, цвет колпака которой я опознал как цвет КД (например, нашего фиолетового занавеса и цвет балахонов акции «Третий вариант»). В итоге в этом эпизоде акции мы оказались еще у одного могильного овального портрета (Крученых на плите ячейки) в ряду «овальностей» отсутствующего портрета на стелле Подъячева и 17-ти портретов советских писателей на выставке Титова.
Пространство донского колумбария чисто субъективно я почувствовал как тоже такое адское и «особо тягостное» по смыслам. Там я вижу как бы три темы. Тему русского космизма в варианте Федорова, которая особенно возникает внутри закрытых колумбариев в виде «жилых» зданий с коммунальными квартирами, заполненными ячейками с урнами, «население» которых в строгом и бюрократическом порядке как бы ожидает научного воскрешения. Там возникает скорее ощущение списка – настолько много там этих коммунальных «жителей», именно как при эффекте «уплотнения» квартиры, нежели ощущение «объемов памяти» вокруг реального праха, как это бывает на обычных кладбищах. Причем эта плотность, даже сдавленность в некоем поэтическо-метафизическом смысле обращена не к космосу в своем зове и вопрошании о будущем, как это можно вообразить, находясь у обычной могилы, расположенной под небом, среди деревьев и т.д., а обращена именно к каким-то коммунально-бюрократическим, жековским структурам, к муниципальным, может быть, но сугубо к конкретным, совсем земным «лабораториям делания» в федоровском смысле воскрешения. Такая советская новизна и деловитость во всем этом присутствует.
Вторая тема там, которая связана с третьей, была поднята где-то за месяц до «Подношения Крученых», когда мы поехали туда с Лейдерманом искать могилу Севы Некрасова, чтобы сделать видеозапись «стояния у могилы» для моего проекта на youtube (такие записи уже были сделаны Бакштейном, Кабаковым, Сунделевичем и Калинской у разных могил в разных странах). Но могилы не нашли, нашли могилу Пригова и там сделали запись.
Во время этого посещения Лейдерман высказал возмущение тем, что РПЦ построила на месте крематория церковь в то время, как это кладбище-колумбарий на самом деле является еврейским кладбищем (по количеству еврейских захоронений). И, хотя до крематория, там и была церковь, в нашем дискурсе открылась и еврейская тема в особо тягостных традициях палестинского канона типа кто раньше и кого больше. В итоге Лейдерман через переписку со мной правильно закрыл эту тему: с 17 года было уничтожено ВСЁ И ВСЕ (из того, что было лучшего). Примерно также на эту тему высказались шесть деятелей сионисткого движения, которые опубликовали в 20-х годах в Берлине книгу «Россия и евреи» (среди них – Пасманник и Биккерман).
Однако я не ограничился в этих адских изысканиях и тягостной полемике только палестинским каноном и решил посмотреть по даосскому канону (И Цзину), в чем, собственно, причина особого напряжения вокруг этой акции «К-2». И у меня получилось следующее в письме к Юре:
63 и 64
У тебя возникли сильные реакции в смысле реакций на бессознательном уровне на взаимодействие гексаграмм 63 (год твоего рождения) и 64 (год рождения Ануфриева и Титова, и меня, как теперь проживающего в квартире № 64).
Сначала твое "63" вступило в конфликт с ануфриевским 64 (его год рождения) и он написал тебе разъяренное, оскорбительное письмо. И тут же возникло 64 Германа Титова, причем на поле 64 моей новой квартиры – и сильная реакция твоего 63 на выставку ГТ. То есть произошла такая стычка 63 и 64 гексаграмм (Уже конец и Еще не конец).
То есть можно сказать, что иногда психозы художников (или вообще всех?) вызваны мандалами типа И Цзина и перемещениями в них (это как бы метапсихозы, эти мандалы). Точнее так можно сказать: такие мандалы КБ – это наваждения, а реакции на них – это психозы.
Таким образом я перевел всю эту ситуацию на уровень метапсихоза коллективного сознательного, полностью патологизировал дискурс и дискуссию (хотя и нашел некоторое оправдание в стихах Ковенацкого: «Без аромата – что за роза, Что за художник – без психоза»).
И вот тут-то и появилась Дарья Ли (по виду абсолютно дальневосточного происхождения) с телеканала «Культура», которая и обратила мое внимание на то, что «К-2» называется особенно тяжелая для альпинистских восхождений и вторая в мире по высоте гора в Гималаях.
После чего и состоялась третья, заключительная часть акции «К-2» - размещение на сайте Летова ссылки с ее названия на материалы по этой горе (с английского и русского текстов – на страницы с фотографиями и историей восхождений на нее, с немецкого теста – на видео о восхождении на youtube).
Правда, поинтересовавшись в интернете, кто такая Дарья Ли, я наткнулся на еще один поворот коммуникативно-тематического орнамента КБ, связанного со всей вышеописанной историей, обнаружив материал о холокосте с участием Дарьи Ли и Юлией Лидерман (не Юрой Лейдерманом, но все же):
Приложение
Хождения по снегу в акциях КД:
1 том – Либлих, Лозунг-77, Лозунг-78, Картины, Паниткову,
Монастырскому, Кизевальтеру
7 акций
2 том – Десять появлений, Глядя на водопад, Звуковые перспективы ПЗГ
3 акции
3 том – Русский мир (самое «сильное» хождение по снегу), Описание
действия
2 акции
4 том – Такси (относительно), За КД
1,5 акции
5 том – За КД-2, Макаревичу (относительно), Ангары (относительно)
2 акции
6 том – Средства ряда, Открывание
2 акции (ходили Лейдерман и Панитков)
7 том – На горе, Негативы, Труба (относительно), Шведагон
3,5 акции
8 том – Рыбак, 625-520, «83»,
3 акции
9 том – Полет на Сатурн, Мураново-Сафарино, Чемодан (относительно)
2,5 акции
10 том – ROPE
1 акция
11 том -