Акцию КД, приуроченную к 40-летнему юбилею легендарной ART-группы, пропустить было никак невозможно. Прилетев из Берлина, мы с Ирой в назначенный день сели в машину и поехали из неблизкого к месту действия Внуково через всю Москву в Лосиный остров. По пути пришлось заехать по делам, и хотя мы выехали с очевидно большим запасом времени, Москва, этот беспощадный пожиратель человеческих сил, надежд и времен, по кусочкам сожрала и наше время. До встречи оставалось чуть меньше получаса и мы поняли, что катастрофически не успеваем. Усмешкой над Москвой сияло солнце, синело небо, веял весенний ветерок и толкались в пробках грязные туши машин. Мы шутили: вот, Монастырский разогнал тучи для акции. Стоя в безнадежной пробке на Якиманке, я позвонил Андрею: не успеваем, не доедем... Основатель КД спокойно посоветовал: «Не волнуйся, вы пробьетесь». И действительно, впереди словно расчистили путь – грязные монстры вдруг расступились и мы долетели, опоздав всего на 10 минут. Акция началась как бы невзначай, немногочисленные участники двинулись по талому снегу в сторону Яузы, переговариваясь о своем. Погода была чудесная. Я давно не видел Колю Паниткова и Лену Романову, мы шли, они рассказывали мне о прелестях деревенской жизни и поездках в Индию. Но как обычно на акциях КД, переговариваясь о житейском, посмеиваясь и двигаясь со всеми, ты начинаешь понимать, что ОНО уже началось и тоже двигается вместе с тобой: знакомое чувство, испытанное много раз! Это была акция, ничего особенного не требующая от зрителей. Дойдя до живописного, заставившего вспомнить Китай и роман «Речные заводи» мостка, мы остановились. На перилах мостков как-то быстро и казалось, само-собой было натянуто узкое фиолетовое полотнище с цифрами, фотографией старой акции КД и увеличенным изображением слоновьей вши. На перила положили пару ножниц, чтобы желающие пройти по мостку могли перерезать полотнище или крепящие его веревки. Население вовлекалось в акцию, как это было с «Лозунгом», например. Мы отошли от полотнища. Оно хранило в себе некую возможность, предлагая, но не настаивая. Оно было обращено к небу, и в принципе, как и небо, было нейтрально к людям, не смотрело на них, а смотрело в небо. Это был лозунг, обращенный к небу. Пара ножниц лежали на перилах. Мы вышли на небольшой взгорок, Андрей вынул из портфеля бюст Мао с рюкзаком-приемником, издающим монотонный шум ненастроенного радио. Подняв этот атрибут над собой, он повел нас дальше. Дошли до следующего взгорка, где Панитков стал раскрашивать бюст Мао в желтый цвет. Это было красиво: синее небо, солнце, деревца вокруг, талый снег, русский пейзаж и яркий Мао. Приемник издавал шум, словно пытаясь принять кем-то заглушенную волну. Затем так же неспешно Андрей повел всех за собой вдоль Яузы, с нависающими над нею одинаковыми «китайскими» мостками. Мне вспомнился клич разбойников из Лян-Шан-Бо. Мы прошли до квадратной пристани на реке, Андрей, держа бюст Мао, попросил всех встать для общего фото и во время фотографирования вдруг бросил атрибут в воду. Вода проглотила и яркого, выпадающего из русского пейзажа Мао и непрерывный шум приемника, и сам приемник. Я посмотрел на реку. Она текла совершенно спокойно, словно ничего и не случилось. Хотя – случилось же только что! И такое неожиданное, а главное – необратимое, что уже НИКОГДА не вернется. И мы никогда больше не увидим этого яркого Мао, не услышим шум этого старого приемника. Все исчезло…
Нам были розданы фотографии, свидетельствующие об акции. Все кончилось. Обсуждая красивую и лаконичную акцию, мы двинулись туда, откуда пришли. Проходя мимо мостка с привязанным лозунгом, все смотрели на него. Ножницы поблескивали на темном дереве перил, фиолетовое полотнище смотрело в синее небо. Удаляясь, я провожал их взглядом. В них была красивая, грустная жертвенность времени и случаю. Полотнище и ножницы были обречены ожидать свою необратимость. Жить им оставалось недолго. Признаться, мне совсем не хотелось знать кто будет их палачом, как он или она будут выглядеть, что они сделают с полотнищем, как используют, а затем заберут ножницы, что при этом будут говорить. Ведь эти люди – просто вода времени. А вода времени проглотит все: и желтого Мао, и звуки радио, и вшитую в весеннее небо слоновью вошь.