Go to English page!
ТОТАРТ
Наталья Абалакова и Анатолий Жигалов
ДИАЛОГ ВОСТОК - ЗАПАД,
ИЛИ НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ АВТОНОМИИ ИСКУССТВА, НАПИСАННЫЕ СПЕЦИАЛЬНО ПО ПОВОДУ ПРЕДСТОЯЩЕЙ ВЫСТАВКИ
Попытка осмеять событие оказалась гораздо сложнее, чем представлялась сначала. Наш интерес выходит за пределы современного искусства.
... Различные методы художественного выражения могли бы послужить исходной позицией для диалога, в котором ТОТАРТ будет рассматриваться как некая еретическая модель, существующая как исключение, подтверждающее правильность суждения об автономности искусства. Интернациональный язык искусства действия столь же древен, как и история человечества: грохот племенного барабана и шепот французской школы постструктурализма - это знаковый фон, на котором развивается в пространстве и во времени миметически-магическое действо. “Символический жест” ветхозаветных пророков является предупредительным сигналом “из центра” на “периферию”. Прокопий Устюжский, немецкий купец, попав в Россию, возложил на себя вериги, ходил голый и спал на навозной куче. Занес же он эту блажь из своей неметчины, где суровейшим умерщвлениям плоти предавался его земляк Сюзо. А в послевоенной Италии поэт Пазолини купал своих героев в бочке с дерьмом, в самых лучших традициях экзистенциализма, вынесенных маркизом де Садом из Бастилии и насаженных им по всему миру, не минуя американский континент и шестую часть света под названием Русь. Впрочем, о влиянии российского климата на всех этих экзистенциалистов остается только гадать, но юродство во Христе с неотъемлемым от него экстравагантным символическим поведением всегда было чисто русской формой горячей религиозности еретического толка от времен Иоанна Грозного до грозного ГУЛАГА.
Жест как особый универсальный язык, бытующий на стыке искусства и жизни, с необычайной силой дает себя знать в движении романтиков и их последователей как на Западе (демонстрация метода в фильмах В. Герцога, Фасбиндера - персоналистический экзистенциализм, попытка “любви навеки и до смерти”), так и на Востоке (Кантор, Гротовский), в России же он воплотился в мегаломанических построениях духовного коммунизма (“Чевенгур”, “Котлован” Платонова), логически завершившихся “1984” Орвелла. Средневековая модель крысиного перформанса, образ таинственного и опасного существа, черной дыры бытия, в различных вариантах вошла во многие жанры современного искусства.
ХХ век, начавшийся бурным рождением новых форм художественного выражения, предельно расширил и словарь, и возможности искусства. Ухо Ван Гога по праву должно быть вывешено рядом с его полотнами. Символисты, футуристы (и итальянские, и русские) и особенно дадаисты и сюрреалисты подошли вплотную к узаконению чистого жеста как самостоятельного творческого выражения. Без вызывающих шоу дадаистов их продукция просто непонятна. В Петербурге “футурист жизни” Гольдштейн выставлялся голым в Летнем саду в качестве скульптуры самого себя.
В конце 50-х - начале 60-х г.г. картины окончательно срываются со стен, громоздятся в ассамбляжи, вырываются в пространство и начинают в нем самостоятельное существование. Авторы хотят “воспевать” или “осмеивать” все, что связано с телесным составом человека, с поэзией, музыкой, всеми чувствами (Капроу, Кейдж, Мачунас, Йоко Оно и др.). На 1960-е - 70-е приходится расцвет пеформанса. Субстанцией искусства становятся язык, образ, идеограмма - и неважно, насколько они прочитываются. Все это образует особый целостный инвайронмент, в котором в единый сплав сливаются живопись, скульптура и художественно задействованное пространство. Получает развитие body-art, еще один шаг на пути освобождения художника от общепринятых норм. Материалом становится сам художник, его тело, которым и на котором он пишет свое послание миру, что в корне отличается от нудистских маршей 20-х г.г. Теперь тело это архитектура, пропаганда метода искусства, а не социальной идеи или нравственного требования только. Последний смелый шаг делает концептуализм, питаемый исследованиями в области языка, теории информации и семиотики различных школ логического позитивизма и структурализма, и реализующий находки Дюшана и Клайна. Завершается упорное движение современного искусства к дематериализации. Апофатика искусства приходит к своему логическому выводу: искусство есть чистая идея или пропозиция, следовательно, оно не имеет никакой определенной среды обитания. Оно везде и нигде. Все есть искусство, что утверждается в качестве такового художником - таков вывод концептуализма. С конечного продукта творческого выражения акцент смещается на процесс. “Фонтан” Дюшана и его ready–mades совершили революцию в эстетике: любой нехудожественный предмет, введенный художником в художественную среду, есть искусство. Процесс - выбор такого предмета - волевой акт художника. Однако на этот “произвол” художник кладет много сил, а иногда и жизнь. Но искусство принадлежит народу.
... Так что же сказал перед смертью Гёте?
“Долой лунный свет!”
ТОТАРТ. ЧЕРНЫЙ КУБ (1980) - разрушение образа, отмена Черного Квадрата, доведение его до без-образности, до дырки от бублика. Если взглянуть на это событие с точки зрения стратегии авангарда, то это разрушение, деструкция прошлого, очень типичный для авангарда поступок. Сам по себе объект в форме куба - реальность и символ “чего-нибудь вообще”. Свет и огонь - приметы революционных перемен или эсхатологического скачка.. Но прошлое давит, тяготит, шантажирует.
Так что же сказал перед смертью Гёте?
Если посмотреть сверху на СТУЛ НЕ ДЛЯ ВАС - СТУЛ ДЛЯ ВСЕХ (ТОТАРТ-объект, 1982), то сразу видно, что в отличие от “Стульев” Кошута, анализирующих языковые закономерности искусства, эта вещь, взятая из обихода, превращена в Престол незримой анонимной силы Всеобщего, тотально вытесняющей частное и личностное, но благодаря “произнесению” формулы, раскрывающей природу этого господства, вновь возвращаемая в обиход - в виде объекта искусства. Этот объект не подпадает и под определение ready–mades Дюшана, ибо образуемое им поле социо-культурного напряжения выводит его за рамки “художественной среды”. Было бы наивно, однако, предполагать, будто все эти явления, отражающие кризисное состояние современного искусства и культуры в целом, исчерпывают проблематику и снимают потребность в дальнейшем поиске. Точно так же было бы наивно полагать, будто накопленные авангардом открытия перечеркивают или делают ненужными все прошлые и вообще традиционные формы художественного выражения. Традиция последовательного авангарда - никаких традиций - является устойчивой традицией современного искусства. Однако всегда существует компромисс между свободой и традицией как необходимое условие жизни.
И все-таки поговорим еще раз о любви. Когда-то наступает предел, и авангарду уже некуда деваться, им сконструирован некий метаязык (“Аккумулятор Капри” Бойса), он должен опять сказать старое как мир: “Я люблю тебя безумно!”
Постмодернизм - ответ авангарду: “Ничто не ново под луной!” Культурное прошлое невозможно уничтожить. Язык, всегда подводит язык. Меняя “базис” и “надстройку,” не учли, что под “базисом” почва языка. Уничтожение культурного прошлого ведет к потере памяти и - языка, СОЖЖЕНИЕ ЗОЛОТОГО ХРАМА - разрушение Белого Куба (ТОТАРТ). Превращение белого квадрата в огонь, трансформация через алхимию. Постмодернизм как некий диалектический компромисс. ТОТАРТ-проект "16 САМООТОЖДЕСТВЛЕНИЙ”. "ВЕТЕР С ВОСТОКА ОСИЛИТ ВЕТЕР С ЗАПАДА ОСИЛИТ..." (“Знак авангарда”, 1985). Восток - зеркало. (“РУССКАЯ РУЛЕТКА”, 1986). Кто здесь субъект, кто объект? Художник или его произведение? Европа или Восток? Есть мнение, что Восток формируется как результат наблюдения Запада. ВЕТЕР С ВОСТОКА ОСИЛИТ ВЕТЕР С ЗАПАДА ОСИЛИТ? Намек на свет с Востока? ПУТЕШЕСТВИЕ НА КРАЙ ДЕМОКРАТИИ. ТОТАРТПРОЕКТ (с 1987 ). СЛОВАРЬ РЕВОЛЮЦИИ. (Набор хороших манер). НАШЕ ЛУЧШЕЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ (1981) - надежда на то, что более совершенная культура будет созидаться новым поколением с Востока, для которого язык культуры станет языком интернациональным, из словаря которого исчезнут понятия “центр” - “периферия”. "НАШЕ ЛУЧШЕЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ" (1981 - рождение Евы) в известном смысле архитектура. Архитектура - это пропаганда.
Но если нет революции, верх берет консерватизм. Но нет дыма без огня. В ЧЕРНОМ КУБЕ (1980) заключен пепел - культура, тиражируемая и не развивающаяся, убивает всякое новое веяние, убивает творчество. Но в огне возрождается Феникс искусства. Перманентная революция Духа.
...Середина 80-х г.г. брезжит новой надеждой на революцию и утопию, на информацию и обмен идеями на интернациональном уровне. Дискуссионным материалом этого периода являются
ТОТАРТ-ОБЪЕКТЫ. КЛАССИЧЕСКИЙ ТОТАРТ-ОБЪЕКТ (1987) - приглашение к диалогу на новом уровне. После Антиутопии наступает эра Новой Утопии? Перестройка
“Все музы соединяются,
чтобы общими усилиями
создать великое искусство,
достойное духа времени,
которое сурово карает
за всякое отступление
от правды-истины”.
Топор как культурное вооружение ТОТАРТ’а, или вторая, не менее неудачная попытка осмеяния события.
Обратимся к проектам раннего авангарда. Павильоны Мельникова и Корбюзье на выставке Декоративного искусства в Париже. Выставка 19З7 г. в Париже. Реконструкция башни Татлина. Проекты Чашника, модель Родченко, дизайн Лисицкого. Макет Веснина и Боковой - Город Будущего. Собор света в Нюрнберге. Общеизвестно, чем закончился этот общекультурный порыв. Заратустрой, новой романтикой и паранойей Вождя, считавшего себя главным Художником и Зодчим.
И кругом КРАСОТА, КОТОРАЯ МIРЪ СПАСАЕТ. На какой-то выставке какой-то объект был заменен АЛТАРЕМ МИРА. Перефразируя Адорно, можно сказать, что ТОТАРТ-ТОПОР как художественное произведение участвует в общественном процессе, потому что он не лжет, не симулирует реальность (правда, Адорно, возможно, имел в виду что-то другое). Или во всяком случае он не имел в виду лоботомированного масскультурой зрителя, которого, по мнению некоего фрейдиста, надо достать сразу на четырех уровнях: буквальном, аллегорическом, символическом и нравственном. Для этой цели ТОТАРТ-ТОПОР может служить наивернейшим и радикальнейшим способом.. То же самое можно отнести и к профессиональным жрецам высокого искусства.
***
Вместе с тем сейчас видно, насколько перформанс связан с художественными традициями и народным творчеством. ТОТАРТ демонстрирует различные подходы к авангарду сегодняшнему и вчерашнему. Проект Исследования Существа Искусства применительно к Жизни и Искусству продолжает сам себя осуществлять. Критика искусства методами самого искусства способствует существенному изменению лица искусства и науки о нем.
Эпоха “постмодернизма”, начало которого определяется по-разному, характеризуется отсутствием магистрального направления, изменением стратегии и мирным сосуществованием самых разнообразных форм художественного выражения. Можно сказать, что сегодня как никогда каждый художник идет в одиночку, развивая внутренние закономерности своей системы. Вместе с тем к наиболее заметным чертам сегодняшнего искусства “постмодернизма” можно было бы отнести известное “потребительское” отношение к предыдущим культурным достижениям, ироническое манипулирование самыми различными средствами и языковыми формами, что говорит о некоторой инфляции эстетических и художественных концепций, преобладании ретроспективного подхода в плане использования возможностей выражения, т.е. ситуации свободы выбора в созданном усилиями бескомпромиссного авангарда необъятном наборе возможностей, каталоге приемов, аспектов, концепций, точек зрения и проч. Внутри этого широкого творческого спектра видны полярности. На примере тотального ТОТАРТ-
исследования - ДИСПУТАРТ—1, ДИСПУТАРТ—2 и поиска корней выявляется связь ТОТАРТ’а с русским конструктивизмом и Баухаузом. Однако силовые линии, действовавшие в момент создания произведений ТОТАРТ'а ЧЕРНЫЙ КУБ, БЕЛЫЙ КУБ и др. были совершенно иными. Идея “тотального присутствия” в “тотальной ситуации” отражает специфически советские условия существования и функцинирования искусства. Киноперформансы и ТОТАРТ-фильмы превращают рассказ об искусстве в театральную постановку, а театрализация пространства в форму подачи материала о воображаемом путешествии художников и демонстрацию реализации творческих принципов. Один из важных аспектов ТОТАРТ-ДИАЛОГА ВОСТОК-ЗАПАД это попытка определить, что в разных культурных условиях понимается под “предметом искусства” , где место художника в социуме и каковы возможности работы с разными подходами и оценками этих проблем.
***
Третья и последняя попытка осмеяния события как опыт очень важна. Ужасно хочется поговорить о новых Идеях и Проектах. Стратегия ТОТАРТ'а отличается от культурполитики как на Западе, так и на Востоке. Путь взаимного познания проходится очень быстро, что позволяет достаточно правильно определить направления намеченных альтернатив. ТОТАРТ-МЕЙЛАРТ. Однако это вовсе не означает, что такой же темп можно сохранить в деле взаимопонимания. Но следует наметить хотя бы основные черты будущего здания диалога Восток— Запад. Он, очевидно, может строиться между двумя полюсами, напряжение между которыми обусловлено самой махровой диалектикой: коллективный утопический Проект авангарда разбился о стены реальности, но сама реальность при этом несколько изменилась - мир стоит на пороге Кибернетической эры и вводной главой к ней был авангард.
Итак, дорогие друзья и коллеги! Согласны ли вы с тем, что искусство действия национально по форме и интернационально по существу? Согласны ли вы с тем, что национальная самобытность и универсальность искусства - одна из серьезнейших проблем современной культуры? Согласны ли вы с тем, что художественные модели и концепции невозможно импортировать? Если да, то для всех нас нет почвы для мучительных вопросов, что позволяет восполнить логические пробелы в других областях, где никакая пропаганда не возымеет действия. Подлинное национальное искусство, становясь уже самим фактом своей самобытности частью культуры общечеловеческой, всегда рождается только в процессе взаимообмена. В изоляции развивается только извращенные формы некогда животворных идей, любая система обнаруживает тенденции к стагнации и теряет способность адаптироваться в условиях меняющейся действительности.
Вместо заключения еще раз о революции Духа. Следует ли в порядке Ретро пытаться реставрировать “плоть” искусства действия? Есть ли в данных условиях (в той среде, которую мы пытались построить на время выставки) возможности для творческого приятия и развития этого искусства? И в конце концов, на что пойдут деньги от продажи каталогов? На эти вопросы можно ответить двояко. Мир претерпевает процесс мощной технической революции (а Восток и социальной, политической и экономической), но чтобы эта революция привела к повышению общего технологического уровня (и скачку сознания), необходима перманентная революция Духа и в частности революция художественного восприятия, приуготовляющая сознание людей к усвоению нового. Встает вопрос о взаимоотношении между искусством и политикой, о возможности существования авангардных методов в конкретных исторических условиях. Если принять за авангард (и в этом смысле постмодернизм входит сюда) определенное явление в культуре, постоянно устремленное в будущее (не забывая об уроках Антиутопии) и постоянно размывающее границы конвенциональных форм, следует признать, что для подобного явления в наличной действительности должно иметься одно из двух условий: либо революционная ситуация, т.е. кризисное состояние общества (когда верхи не могут, а низы тоже не очень), либо такая стабильность и открытость, когда истэблишмент безболезненно включает в себя любую альтернативную систему, трансформируя ее так, что она не подрывает устои, а дает ему новые опоры и динамику, а “сублимированный антагонизм” служит к его, истэблишмента, вящей остойчивости. На Востоке бушует Перестройка. В этой ситуации искусство берет на себя роль своеобразного индикатора и дорожного указателя (“Руки и решетки”, “Топоры и руки”, “О муравьях и пирамидах”, “Один из путей, ведущих на небо”, ТОТАРТ-живопись и проч.). И эта “политизация” искусства и (необходимая для равновесия параллель) гуманизация политики естественно составляет единый процесс становления общества, вбирающий в себя и прошлое и будущее и составляющий важнейшую часть диалога ВОСТОК - ЗАПАД
Н. Абалакова
А. Жигалов
Москва, 1989