Омонимичность третьего слова в названии текста который вы сейчас читаете, несомненно что-то важное означает. Даже если это не омонимичность, а полисемия. Рекламная пауза: более подробно подобные вопросы рассмотрены в моем романе «Вело» М. Гилея 2007.
Ни секунды не сомневаюсь, что принцип создания текста об Наталье Абалаковой и Анатолии Жигалове – виден любому невооруженному чтению (пояснение для глупых – аналогия с невооруженным глазом). А поскольку глупых всегда больше чем умных(в любом тексте умный один – автор, все остальные глупы как соляные столпы из Лотовых жён), то необходимо объяснить, что структура текста, ставит перед собой раком задачу смоделировать работу ТОТАРТ, то есть читаемый вами в данный момент текстик – он и есть тихий, скучноватый заговор(не забывайте об омонимичности и полисемии, если не знаете что такое – поглядите в словарь).
То есть, я авторитетно (я ведь – автор текста) берусь утверждать, что чтение данного текста – производит над читателем работу аналогичную работе параллелей кино и складок видео над зрителями.
Заговор в конспирологическом смысле этого слова, в случае с ТОТАРТом – лежит на поверхности. Для любого культурного человека очевидно что наши мозги живут в стране победившего концептуализма, а ТОТАРТчики – концептуалисты, даже если они попытаются отречься от Джозефа Кошута, как Пётр от ИХ (употреблена аббревиатура, чтоб не обжечься об статью об разжигании). Недаром во время оно Анатолий Жигалов реально устроился работать комендантом в жилищном кооперативе и объявил это произведением искусства – классическая «операция внедрение».
Заговоры можно не замечать, можно в них верить, поддаваться им и/или раскрывать. Обычно принято расшифровывать доступные медиа-и-стоки. Помолясь Мэлу Гибсону и Джулии Робертс – и мы того же добьемся лбом об медиа.
Ломка границ между общепринятым понятием художественной среды и реальной жизнью, - как один из лейблов Того ТОТального АРТа – имеет в виду наркологическое значение «ломки» - страдание, которое испытает зритель от просмотра ТОТАРТ докажет наш тезис непосредственно от тела.
Тотарт заявляет о себе как о целостной творческой системе, состоящей из мужчины и женщины, — системе, которая “играет против зрителя” в переводе на общечеловеческий язык читается так: Эстетический сукугубоиндивидуализм обротн(ев*)ая /*-много Ев / сторона гуманоэоакуляции буржуазности – конец света сие.
А квазимагическая заговорность ТОТАРТа при текстологической рентгенограмме выдает следующий скелет.
ПРИМЕР КОНТАКТА МАТЕМАТИЧЕСКОЙ ЛОГИКИ
И РЕАЛЬНОГО СУБЪЕКТИВНОГО ВОСПРИЯТИЯ
Не А не равно А
Не Не А равно А
Не Не Не не равно А
Чему равно Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не Не А?
Для того, чтобы точно ответить на поставленный вопрос: надо пересчитать количество частиц "Не". Если оно четное, то выражение равно А, если нечетное, то выражение не равно А. Но ответьте на вытекающий отсюда вопрос: "Пока вы будете считать частицы "Не", не потеряет ли поставленная задача свою актуальность для вас, конкретно ВАС (например вы можете умереть)". Это была скрытая рекламная пауза – цитата из моего романа «Муть» М Гилея 1999
Иногда ребята конечно пляшут на грани провала
На вопрос Может ли нерелигиозное искусство приближаться и вторгаться в сферу трансцендентного, ТОТАРТчики отвечают отрицательно. Повторяемость художественного жеста, выводящего человека из сферы банального, повседневного, сродни ритуалу, но это не духовная практика (см. выше ПРИМЕР КОНТАКТА МАТЕМАТИЧЕСКОЙ ЛОГИКИ И РЕАЛЬНОГО СУБЪЕКТИВНОГО ВОСПРИЯТИЯ). В артпрактиках происходит воспроизведение архетипических модусов поведения, а не выход к ттрансцендентному. Как в анекдоте про то что Мюллер знает что Штирлиц – шпион: Все равно спички раскинет и выкрутится.
Продолажаем расшифровку до последней победной строки.
Круг проблем, затрагиваемых художниками весьма широк. Это проблема сакрального и профанного; осуществляемые здесь и сейчас перформансы, воспроизводя обыденные действия и жесты, в силу своей выделенности из пространства банального, разрушают эту банальность, в чем-то уподобляясь коанам.
Как известно из энтомологии коан – крайняя реплика интеллектуала. Без него никуда.
Хосин сказал ученикам: "Дзенскому учителю не обязательно предсказывать свой уход, но если он захочет, он сможет сделать это".
"А Вы можете?"- спросил кто-то. "Да,- сказал Хосин.- Я покажу вам, что я могу делать через семь дней, считая от сегодняшнего". Никто из учеников не поверил ему, и большинство просто забыло этот разговор, когда Хосин вновь собрал их вместе.
"Семь дней назад,- сказал он,- я сказал, что собираюсь покинуть вас. Существует обычай, по которому я должен написать прощальную поэму, но я не поэт и не каллиграф. Пусть кто-нибудь из вас запишет мои последние слова".
Ученики думали, что он шутит, но один из них начал писать.
"Готовы ли вы?"- спросил Хосин.
"Да, учитель",- ответил записывающий.
Тогда Хосин продиктовал:
"Я пришел из великолепия И возвращаюсь в великолепие. Что это?" Поэма была на одну строчку короче положенной по обычаю, поэтому ученик сказал: "Учитель, мы не дописали еще одну строчку." Хосин с рычанием победившего льва вскричал:"Каа!.."- и покинул этот мир.
Разоблаченный ТОТАРТ покинул этот текст
«Синефантом», ноябрь 2009